Неточные совпадения
Он смотрел на ее высокую прическу с длинным белым вуалем и белыми
цветами, на высоко стоявший сборчатый воротник, особенно девственно закрывавший с боков и открывавший спереди ее длинную шею и поразительно тонкую талию, и ему казалось, что она была лучше, чем когда-нибудь, — не потому, чтоб эти
цветы, этот вуаль, это выписанное из Парижа
платье прибавляли что-нибудь к ее красоте, но потому, что, несмотря на эту приготовленную пышность наряда, выражение ее милого лица, ее взгляда, ее губ были всё тем же ее особенным выражением невинной правдивости.
Одетая в белое с широким шитьем
платье, она сидела в углу террасы за
цветами и не слыхала его.
Кити в это время, давно уже совсем готовая, в белом
платье, длинном вуале и венке померанцевых
цветов, с посаженой матерью и сестрой Львовой стояла в зале Щербацкого дома и смотрела в окно, тщетно ожидая уже более получаса известия от своего шафера о приезде жениха в церковь.
Там была до невозможного обнаженная красавица Лиди, жена Корсунского; там была хозяйка, там сиял своею лысиной Кривин, всегда бывший там, где
цвет общества; туда смотрели юноши, не смея подойти; и там она нашла глазами Стиву и потом увидала прелестную фигуру и голову Анны в черном бархатном
платье.
На второй было закрытое
платье gris de perles, [серо-жемчужного
цвета (фр.).] легкая шелковая косынка вилась вокруг ее гибкой шеи.
Тот и другая с лаем понесли кольцами хвосты свои в переднюю, где гостья освобождалась от своего клока и очутилась в
платье модного узора и
цвета и в длинных хвостах на шее: жасмины понеслись по всей комнате.
Вся в
цветах лежала в нем девочка, в белом тюлевом
платье, со сложенными и прижатыми на груди, точно выточенными из мрамора, руками.
Соня остановилась в сенях у самого порога, но не переходила за порог и глядела как потерянная, не сознавая, казалось, ничего, забыв о своем перекупленном из четвертых рук шелковом, неприличном здесь, цветном
платье с длиннейшим и смешным хвостом, и необъятном кринолине, загородившем всю дверь, и о светлых ботинках, и об омбрельке, [Омбрелька — зонтик (фр. ombrelle).] ненужной ночью, но которую она взяла с собой, и о смешной соломенной круглой шляпке с ярким огненного
цвета пером.
В дверях буфетной встала Алина,
платье на ней было так ослепительно белое, что Самгин мигнул; у пояса —
цветы, гирлянда их спускалась по бедру до подола, на голове — тоже
цветы, в руках блестел веер, и вся она блестела, точно огромная рыба. Стало тихо, все примолкли, осторожно отодвигаясь от нее. Лютов вертелся, хватал стулья и бормотал...
Поутру Самгин был в Женеве, а около полудня отправился на свидание с матерью. Она жила на берегу озера, в маленьком домике, слишком щедро украшенном лепкой, похожем на кондитерский торт. Домик уютно прятался в полукруге плодовых деревьев, солнце благосклонно освещало румяные плоды яблонь, под одной из них, на мраморной скамье, сидела с книгой в руке Вера Петровна в
платье небесного
цвета, поза ее напомнила сыну снимок с памятника Мопассану в парке Монсо.
Лицо ее нарумянено, сквозь румяна проступают веснушки. Овальные, слишком большие глаза — неуловимого
цвета и весело искрятся, нос задорно вздернут; она — тоненькая, а бюст — высокий и точно чужой. Одета она скромно, в гладкое
платье голубоватой окраски. Клим нашел в ней что-то хитрое, лисье. Она тоже говорит о революции.
Говорили все и, как всегда, невнимательно слушая, перебивая друг друга, стремясь обнародовать свои мысли. Брюнетка, туго зажатая в гладкое, как трико,
платье красного
цвета, толстогубая, в пенсне на крупном носу, доказывала приятным грудным голосом...
Она предложила перейти в гостиную. Ходила она легко и плавно, пружинистым танцующим шагом, одета она в
платье оранжевого
цвета, широкое, точно плащ. На ходу она смешно размахивала руками, оправляя
платье, а казалось, что она отталкивает что-то.
Ехали в тумане осторожно и медленно, остановились у одноэтажного дома в четыре окна с парадной дверью; под новеньким железным навесом, в медальонах между окнами, вылеплены были гипсовые птицы странного вида, и весь фасад украшен аляповатой лепкой, гирляндами
цветов. Прошли во двор; там к дому примыкал деревянный флигель в три окна с чердаком; в глубине двора, заваленного сугробами снега, возвышались снежные деревья сада. Дверь флигеля открыла маленькая старушка в очках, в коричневом
платье.
Проводив ее, Самгин быстро вбежал в комнату, остановился у окна и посмотрел, как легко и солидно эта женщина несет свое тело по солнечной стороне улицы; над головою ее — сиреневый зонтик,
платье металлически блестит, и замечательно красиво касаются камня панели туфельки бронзового
цвета.
Голос у нее низкий, глуховатый, говорила она медленно, не то — равнодушно, не то — лениво. На ее статной фигуре — гладкое, модное
платье пепельного
цвета, обильные, темные волосы тоже модно начесаны на уши и некрасиво подчеркивают высоту лба. Да и все на лице ее подчеркнуто: брови слишком густы, темные глаза — велики и, должно быть, подрисованы, прямой острый нос неприятно хрящеват, а маленький рот накрашен чересчур ярко.
В этот вечер ее физическая бедность особенно колола глаза Клима. Тяжелое шерстяное
платье неуловимого
цвета состарило ее, отягчило движения, они стали медленнее, казались вынужденными. Волосы, вымытые недавно, она небрежно собрала узлом, это некрасиво увеличило голову ее. Клим и сегодня испытывал легонькие уколы жалости к этой девушке, спрятавшейся в темном углу нечистоплотных меблированных комнат, где она все-таки сумела устроить для себя уютное гнездо.
Когда она, стройная, в шелковом
платье жемчужного
цвета, шла к нему по дорожке среди мелколистного кустарника, Самгин определенно почувствовал себя виноватым пред нею. Он ласково провел ее в отдаленный угол сада, усадил на скамью, под густой навес вишен, и, гладя руку ее, вздохнул...
В чистеньком городке, на тихой, широкой улице с красивым бульваром посредине, против ресторана, на веранде которого, среди
цветов, играл струнный оркестр, дверь солидного, но небольшого дома, сложенного из гранита, открыла Самгину плоскогрудая, коренастая женщина в сером
платье и, молча выслушав его объяснения, провела в полутемную комнату, где на широком диване у открытого, но заставленного окна полулежал Иван Акимович Самгин.
Марина встретила его, как всегда, спокойно и доброжелательно. Она что-то писала, сидя за столом, перед нею стоял стеклянный кувшин с жидкостью мутно-желтого
цвета и со льдом. В простом
платье, белом, из батиста, она казалась не такой рослой и пышной.
Она стояла пред ним в дорогом
платье, такая пышная, мощная, стояла, чуть наклонив лицо, и хорошие глаза ее смотрели строго, пытливо. Клим не успел ответить, в прихожей раздался голос Лютова. Алина обернулась туда, вошел Лютов, ведя за руку маленькую женщину с гладкими волосами рыжего
цвета.
Рядом с нею села Марина, в пышном, сиреневого
цвета платье, с буфами на плечах, со множеством складок и оборок, которые расширяли ее мощное тело; против сердца ее, точно орден, приколоты маленькие часы с эмалью.
Самгин молчал, ожидая более значительного. Подошла жена в гладком, бронзового
цвета платье, оно старило ее и делало похожей на карикатурно преувеличенную подставку для лампы.
Ей было, вероятно, лет пятьдесят; затянутая в шерстяное
платье мышиного
цвета, гладко причесанная, в мягких ботинках, она двигалась осторожно, бесшумно и вызывала у Самгина вполне определенное впечатление — слабоумная.
Самгин встряхнул головой, не веря своему слуху, остановился. Пред ним по булыжнику улицы шагали мелкие люди в солдатской, гнилого
цвета, одежде не по росту, а некоторые были еще в своем «цивильном»
платье. Шагали они как будто нехотя и не веря, что для того, чтоб идти убивать, необходимо особенно четко топать по булыжнику или по гнилым торцам.
Она стояла, прислонясь спиною к тонкому стволу березы, и толкала его плечом, с полуголых ветвей медленно падали желтые листья, Лидия втаптывала их в землю, смахивая пальцами непривычные слезы со щек, и было что-то брезгливое в быстрых движениях ее загоревшей руки. Лицо ее тоже загорело до
цвета бронзы, тоненькую, стройную фигурку красиво облегало синее
платье, обшитое красной тесьмой, в ней было что-то необычное, удивительное, как в девочках цирка.
Райский разобрал чемодан и вынул подарки: бабушке он привез несколько фунтов отличного чаю, до которого она была большая охотница, потом нового изобретения кофейник с машинкой и шелковое
платье темно-коричневого
цвета. Сестрам по браслету, с вырезанными шифрами. Титу Никонычу замшевую фуфайку и панталоны, как просила бабушка, и кусок морского каната класть в уши, как просил он.
Мать Викентьева разоделась в
платье gris-de-perle [жемчужно-cepoгo
цвета (фр.).] с отделкой из темных кружев. Викентьев прибегал уже, наряженный с осьми часов во фрак и белые перчатки. Ждали только появления Марфеньки.
Перед ним стояли Вера и Полина Карповна, последняя в палевом, газовом
платье, точно в тумане, с полуоткрытою грудью, с короткими рукавами, вся в
цветах, в лентах, в кудрях. Она походила на тех беленьких, мелких пудельков, которых стригут, завивают и убирают в ленточки, ошейники и бантики их нежные хозяйки или собачьи фокусники.
На крыльце, вроде веранды, уставленной большими кадками с лимонными, померанцевыми деревьями, кактусами, алоэ и разными
цветами, отгороженной от двора большой решеткой и обращенной к цветнику и саду, стояла девушка лет двадцати и с двух тарелок, которые держала перед ней девочка лет двенадцати, босая, в выбойчатом
платье, брала горстями пшено и бросала птицам. У ног ее толпились куры, индейки, утки, голуби, наконец воробьи и галки.
Он вспомнил, что когда она стала будто бы целью всей его жизни, когда он ткал узор счастья с ней, — он, как змей, убирался в ее
цвета, окружал себя, как в картине, этим же тихим светом; увидев в ней искренность и нежность, из которых создано было ее нравственное существо, он был искренен, улыбался ее улыбкой, любовался с ней птичкой,
цветком, радовался детски ее новому
платью, шел с ней плакать на могилу матери и подруги, потому что плакала она, сажал
цветы…
— Бабушка! Да ведь вы мне два
платья подарили!.. А кто это зелени и
цветов повесил!..
Несмотря на длинные
платья, в которые закутаны китаянки от горла до полу, я случайно, при дуновении ветра, вдруг увидел хитрость. Женщины, с оливковым
цветом лица и с черными, немного узкими глазами, одеваются больше в темные
цвета. С прической а la chinoise и роскошной кучей черных волос, прикрепленной на затылке большой золотой или серебряной булавкой, они не неприятны на вид.
В
платьях же других, высших классов допущены все смешанные
цвета, но с большою строгостью и вкусом в выборе их.
Художники корпят над пустяками, вырезывают из дерева, из ореховой скорлупы свои сады, беседки, лодки, рисуют, точно иглой,
цветы да разноцветные
платья, что рисовали пятьсот лет назад.
Тагалы нехороши собой: лица большею частью плоские, овальные, нос довольно широкий, глаза небольшие,
цвет кожи не чисто смуглый. Они стригутся по-европейски, одеваются в бумажные панталоны, сверху выпущена бумажная же рубашка; у франтов кисейная с вышитою на европейский фасон манишкой. В шляпах большое разнообразие: много соломенных, но еще больше европейских, шелковых, особенно серых. Метисы ходят в таком же или уже совершенно в европейском
платье.
Пробегая глазами только по
платьям и не добираясь до этих бритых голов, тупых взглядов и выдавшихся верхних челюстей, я забывал, где сижу: вместо крайнего Востока как будто на крайнем Западе:
цвет? в туалете — как у европейских женщин.
Старушка была толстая женщина в нарядном
платье и с огромными
цветами на шляпке.
Mariette в шляпе, но уже не в черном, а в каком-то светлом, разных
цветов платье сидела с чашкой в руке подле кресла графини и что-то щебетала, блестя своими красивыми смеющимися глазами.
Только светло-палевое
платье немного портило девушку, придавая ей вид кисейной барышни, но яркие
цвета были страстью Верочки, и она любила щегольнуть в розовом, сиреневом или голубом.
Верочка в своем розовом
платье горела, как маков
цвет.
— Тонечка, голубчик, ты спасла меня, как Даниила, сидящего во рву львином! — закричал Веревкин, когда в дверях столовой показалась высокая полная женщина в летней соломенной шляпе и в травянистого
цвета платье. — Представь себе, Тонечка, твой благоверный сцепился с Сергеем Александрычем, и теперь душат друг друга такой ученостью, что у меня чуть очи изо лба не повылезли…
— Ничего ты не понимаешь, — с напускным равнодушием проговорила Заплатина, облекаясь в перекрашенное шелковое
платье травяного
цвета и несколько раз примеривая летнюю соломенную шляпу с коричневой отделкой.
Цветов пропасть, убранство отличное, сама сидит в таких мудреных креслах и голову назад завалила на подушки; и родственница прежняя тут сидит, да еще какая-то барышня белобрысая, в зеленом
платье, криворотая, компаньонка должно быть.
Хорошо, что она сохранила
цветы, а то, пожалуй, на два
платья пятисот рублей и не хватило бы.
Бережно вынул он из пазухи башмаки и снова изумился дорогой работе и чудному происшествию минувшей ночи; умылся, оделся как можно лучше, надел то самое
платье, которое достал от запорожцев, вынул из сундука новую шапку из решетиловских смушек с синим верхом, который не надевал еще ни разу с того времени, как купил ее еще в бытность в Полтаве; вынул также новый всех
цветов пояс; положил все это вместе с нагайкою в платок и отправился прямо к Чубу.
Иногда благоухание
цветов прорывала струйка из навозных куч около конюшен, от развешанного мокрого
платья пожарных, а также из всегда открытых окон морга, никогда почти не пустовавшего от «неизвестно кому принадлежащих трупов», поднятых на улицах жертв преступлений, ожидающих судебно-медицинского вскрытия. Морг возвышался рядом со стенкой сада… Но к этому все так привыкли, что и внимания не обращали.
Он безобидно и подробно рассказывал, как барыня, в кисейном белом
платье и воздушном платочке небесного
цвета, сидела на крылечке с колонками, в красном креслице, а Христофор стегал перед нею баб и мужиков.
От дверей хлынула волна, кто-то строго крикнул, и, наконец, вошли молодые: наборщик-каторжный, лет 25, в пиджаке, с накрахмаленными воротничками, загнутыми на углах, и в белом галстуке, и женщина-каторжная, года на 3–4 старше, в синем
платье с белыми кружевами и с
цветком на голове.
Цвет смугло-желтый, пергаментный, глаза узкие, черты крупные; невьющиеся жесткие волосы висят через лицо патлами, точно солома на старом сарае,
платье неопрятное, безобразное, и при всем том — необыкновенная худощавость и старческое выражение.